Неточные совпадения
За все это он получал деньги
по справочным
ценам, которые сам же сочинял, а так
как для Мальки, Нельки и прочих время было горячее и считать деньги некогда, то расчеты кончались тем, что он запускал руку в мешок и таскал оттуда пригоршнями.
— Послушайте, любезные, — сказал он, — я очень хорошо знаю, что все дела
по крепостям, в
какую бы ни было
цену, находятся в одном месте, а потому прошу вас показать нам стол, а если вы не знаете, что у вас делается, так мы спросим у других.
— Послушайте, матушка… эх,
какие вы! что ж они могут стоить? Рассмотрите: ведь это прах. Понимаете ли? это просто прах. Вы возьмите всякую негодную, последнюю вещь, например, даже простую тряпку, и тряпке есть
цена: ее хоть,
по крайней мере, купят на бумажную фабрику, а ведь это ни на что не нужно. Ну, скажите сами, на что оно нужно?
Купцы изумились, увидя,
как несколько кусков материй, привезенных ими с ярмарки и не сходивших с рук
по причине
цены, показавшейся высокою, пошли вдруг в ход и были раскуплены нарасхват.
— Пусть пан только молчит и никому не говорит: между козацкими возами есть один мой воз; я везу всякий нужный запас для козаков и
по дороге буду доставлять всякий провиант
по такой дешевой
цене,
по какой еще ни один жид не продавал. Ей-богу, так; ей-богу, так.
— Две? — сказал хозяин, судорожно подскакивая,
как пружинный. — Тысячи? Метров? Прошу вас сесть, капитан. Не желаете ли взглянуть, капитан, образцы новых материй?
Как вам будет угодно. Вот спички, вот прекрасный табак; прошу вас. Две тысячи… две тысячи
по… — Он сказал
цену, имеющую такое же отношение к настоящей,
как клятва к простому «да», но Грэй был доволен, так
как не хотел ни в чем торговаться. — Удивительный, наилучший шелк, — продолжал лавочник, — товар вне сравнения, только у меня найдете такой.
Так
как на рынке продавать невыгодно, то и искали торговку, а Лизавета этим занималась: брала комиссии, ходила
по делам и имела большую практику, потому что была очень честна и всегда говорила крайнюю
цену:
какую цену скажет, так тому и быть.
Евфросинья Потаповна.
Какие тут расчеты, коли человек с ума сошел. Возьмем стерлядь: разве вкус-то в ней не один, что большая, что маленькая? А в цене-то разница, ох, велика! Полтинничек десяток и за глаза бы, а он
по полтиннику штуку платил.
Везде комнаты,
как васинская, и даже гораздо хуже, а
цены огромные, то есть не
по моему расчету.
Стал жалостлив беспримерно, даже к скотам: увидал из окна,
как мужик стегал лошадь
по голове безобразно, и тотчас выслал и купил у него лошадь за вдвое
цены.
Правительство вознаградило их за невольников
по вест-индским
ценам, тогда
как в Капской колонии невольники стоили вдвое.
О
какой глупости ни объявите,
какую цену ни запросите, посетители явятся, и,
по обыкновению, толпой.
Барин помнит даже, что в третьем году Василий Васильевич продал хлеб
по три рубля, в прошлом дешевле, а Иван Иваныч
по три с четвертью. То в поле чужих мужиков встретит да спросит, то напишет кто-нибудь из города, а не то так, видно, во сне приснится покупщик, и
цена тоже. Недаром долго спит. И щелкают они на счетах с приказчиком иногда все утро или целый вечер, так что тоску наведут на жену и детей, а приказчик выйдет весь в поту из кабинета,
как будто верст за тридцать на богомолье пешком ходил.
Мужики, в изорванных под мышками тулупах, отчаянно продирались сквозь толпу, наваливались десятками на телегу, запряженную лошадью, которую следовало «спробовать», или, где-нибудь в стороне, при помощи увертливого цыгана, торговались до изнеможения, сто раз сряду хлопали друг друга
по рукам, настаивая каждый на своей
цене, между тем
как предмет их спора, дрянная лошаденка, покрытая покоробленной рогожей, только что глазами помаргивала,
как будто дело шло не о ней…
— Опять ты глуп… Раньше-то ты сам
цену ставил на хлеб, а теперь будешь покупать
по чужой
цене. Понял теперь? Да еще сейчас вам, мелкотравчатым мельникам, повадку дают, а после-то всех в один узел завяжут… да… А ты сидишь да моргаешь… «Хорошо», говоришь. Уж на что лучше… да… Ну, да это пустяки, ежели сурьезно разобрать. Дураков учат и плакать не велят… Похожи есть патреты. Вот
как нашего брата выучат!
Так
как в сумму дохода вошли также кормовые и пособия от казны и деньги, полученные
по почте, и так
как доход ссыльного составляется главным образом из заработков, которые дает ему казна, платя ему подчас умышленно высокую
цену, то добрая половина дохода оказывается фикцией и долг в казну на самом деле выше, чем он показан.
Они у прежнего помещика были на оброке, он их посадил на пашню; отнял у них всю землю, скотину всю у них купил
по цене,
какую сам определил, заставил работать всю неделю на себя, а дабы они не умирали с голоду, то кормил их на господском дворе, и то
по одному разу в день, а иным давал из милости месячину.
— Дурак ты, Тарас, верно тебе говорю… Сдавай в контору половину жилки, а другую мне.
По два с полтиной дам за золотник…
Как раз вдвое выходит супротив компанейской
цены. Говорю: дурак… Товар портишь.
— А нам-то
какая печаль? Мы ни овсом, ни сеном не торгуем. Подряды на дрова, уголь и транспорт сданы с торгов еще весной
по средним
ценам. Мы исполним то, что обещали, и потребуем того же и от других. Я понимаю, что год будет тяжелый, но важен принцип. Да…
Он был средних лет, с несколько лукавою и заискивающею физиономиею, и отличался, говорят, тем, что
по какой бы
цене ни играл и сколько бы ни проигрывал — никогда не менялся в лице, но в настоящее время он, видимо, был чем-то озабочен и беспрестанно подходил то к тому, то к другому окну и смотрел на видневшуюся из них дорогу,
как бы ожидая кого-то.
— Да что ж об «Кусточках» говорить, коли они уж отданы! А без «Кусточков»
как велика, по-твоему,
цена за всю землю?
— А по-вашему
какая же будет
цена?
— Настоящая
цена — христианская
цена. Чтоб ни мне, ни тебе — никому не обидно; вот
какая это
цена! У тебя
какая земля! И тебе она не нужна, и мне не нужна! Вот
по этому самому мачтабу и прикладывай, чего она стоит!
По необъяснимому психологическому процессу результаты такой критики получались
как раз обратные: набоб мог назвать сотни имен блестящих красавиц, которые затмевали сиянием своей красоты Прозорову, но все эти красавицы теряли в глазах набоба всякую
цену, потому что всех их можно было купить, даже такую упрямую красавицу,
как Братковская, которая своим упрямством просто поднимала себе
цену — и только.
— Все — по-новому! И деньги без
цены! Люди за них душу свою теряют, а для вас они — так себе!
Как будто из милости к людям вы их при себе держите…
Иван Миронов торговал тем, что покупал на дровяных складах одну сажень дров, развозил ее
по городу и выкладывал так, что из сажени выходило 5 четверок, которые он продавал за ту же
цену,
какую стоила четверть на дровяном дворе.
Сам
по себе человек утрачивает всякую
цену или сохраняет ее лишь в той мере, в
какой это удобно для того или другого лица.
— Вон на Петра Матвеева посмотреть любо! — вторит ему попадья, — старшего сына в запрошлом году женил, другого —
по осени женить собирается. Две новых работницы в доме прибудет. Сам и в город возок сена свезет, сам и купит, и продаст — на этом одном сколько выгадает! А мы, словно прикованные, сидим у окошка да ждем барышника:
какую он
цену назначит — на том и спасибо.
А хан Джангар видит, что на всех от нее зорость пришла и господа на нее
как оглашенные
цену наполняют, кивнул чумазому татарчонку, а тот
как прыг на нее, на лебедушку, да и ну ее гонить, — сидит, знаете, по-своему, по-татарски, коленками ее ежит, а она под ним окрыляется и точно птица летит и не всколыхнет, а
как он ей к холочке принагнется да на нее гикнет, так она так вместе с песком в один вихорь и воскурится.
— Все эти злоупотребления, — продолжал губернатор, выпрямляя наконец свой стан и поднимая голову, — все они еще не так крупны,
как сделки господ чиновников с разного рода поставщиками, подрядчиками, которые — доставляют ли в казну вино, хлеб, берут ли на себя какую-нибудь работу —
по необходимости должны бывают иметь в виду при сносе
цены на торгах, во-первых, лиц, которые утверждают торги, потом производителей работ и, наконец, тех, которые будут принимать самое дело.
Отпускной мичман беспрестанно глядел, прищурившись, в свой бинокль и с таким выражением обводил его
по всем ложам, что, видимо, хотел заявить эту прекрасную вещь глупой провинциальной публике, которая,
по его мнению, таких биноклей и не видывала; но,
как бы ради смирения его гордости, тут же сидевший с ним рядом жирный и сильно потевший Михайло Трофимов Папушкин, заплативший, между прочим, за кресло пятьдесят целковых, вдруг вытащил, не умея даже хорошенько в руках держать, свой бинокль огромной величины и рублей в семьдесят, вероятно,
ценою.
— Мне надобно, ваше сиятельство, не больше других. Вон тоже отсюда не то, что
по уголовным делам, а
по гражданским искам чиновники езжали в Петербург, так у всех почти,
как калач купить, была одна
цена: полторы тысячи в год на содержание да потом треть или половину с самого иска, а мне в вашем деле, при благополучном его окончании, если назначите сверх жалованья десять тысяч серебром, так я и доволен буду.
Чем ближе подходило время отъезда, тем тошней становилось Калиновичу, и так
как цену людям, истинно нас любящим, мы
по большей части узнаем в то время, когда их теряем, то, не говоря уже о голосе совести, который не умолкал ни перед
какими доводами рассудка, привязанность к Настеньке
как бы росла в нем с каждым часом более и более: никогда еще не казалась она ему так мила, и одна мысль покинуть ее, и покинуть, может быть, навсегда, заставляла его сердце обливаться кровью.
А теперь! голландская рубашка уж торчит из-под драпового с широкими рукавами сюртука, 10-ти рублевая сигара в руке, на столе 6-рублевый лафит, — всё это закупленное
по невероятным
ценам через квартермейстера в Симферополе; — и в глазах это выражение холодной гордости аристократа богатства, которое говорит вам: хотя я тебе и товарищ, потому что я полковой командир новой школы, но не забывай, что у тебя 60 рублей в треть жалованья, а у меня десятки тысяч проходят через руки, и поверь, что я знаю,
как ты готов бы полжизни отдать за то только, чтобы быть на моем месте.
— Ну, хорошо! — решила наконец Марья Николаевна. — Ваше имение я теперь знаю… не хуже вас.
Какую же
цену вы положите за душу? (В то время
цены имениям,
как известно, определялись
по душам.)
—
По какой только угодно вам
цене, — отозвался с усмешкою Лябьев.
— Глупости
какие!.. Слышал я что-то об этом в Английском клубе. И
по большой
цене они играют?
— А вот
как. У нас на практике выработалось такое правило: ежели дело верное, то брать десять процентов с
цены иска, а ежели дело рискованное. — то
по соглашению.
Кнут несколько раз взвизгнул в воздухе и шлепнул
по мокрым бокам коня. После этого пристяжка, казалось, поняла
цену добродетели, и ямщик успокоился. Он поглядел на небо и, широко взмахнувши
по воздуху кнутовищем,
как бы погоняя тучи, сказал...
—
По здешнему месту один вал десяти рублей стоит, а кабы в Москву, так и
цены бы ему, кажется, не было! Ведь это —
какой вал! его на тройке только-только увезти! да еще другой вал, потоньше, да бревно, да семеричок, да дров, да сучьев… ан дерево-то, бедно-бедно, в двадцати рублях пойдет.
Полковой поп, больной, жалкий, был ославлен
как пьяница и развратник; офицеры и жены их жили,
по рассказам моих хозяев, в свальном грехе; мне стали противны однообразные беседы солдат о женщинах, и больше всего опротивели мне мои хозяева — я очень хорошо знал истинную
цену излюбленных ими, беспощадных суждений о людях.
— Ах, извините, мистер Джон, — усмехнулась барыня. — Ну, что ж, моя милая, надо и в самом деле кончать. Я возьму тебя, если сойдемся в
цене… Только вперед предупреждаю, чтобы ты знала: я люблю все делать по-своему,
как у нас, а не по-здешнему.
Но ведь торговля и банковое дело и состоят только в том, чтобы продавать дороже, чем покупать, и потому предложение о том, чтобы не продавать дороже покупной
цены и уничтожить деньги, равняется предложению уничтожиться. То же самое и с правительствами. Предложение правительствам не употреблять насилия, а
по справедливости решать недоразумения, есть предложение уничтожиться
как правительство; а на это-то никакое правительство не может согласиться.
— И было ему тридцать шесть годов о ту пору,
как отец послал его в Питер с партией сала, и надумал он отца обойти, прибыл в Питер-то да депеш отцу и пошли: тятенька-де,
цены на сало нет никакой! Получил старый-то Аржанов депеш, взял медный таз, вышел в прихожую горницу, встал на колени да, наклоня голову-то над тазом, — чирк себя ножиком
по горлу, тут и помер.
Мне приходилось,
по расчету моих и его денег, — причем он уверял, что болты стоили ему
по три гинеи за сотню, — непроверенные остатки. Я выделился, таким образом, из расчета пятьсот за триста пятьдесят, и между нами произошла сцена. Однако доказать ничего было нельзя, поэтому я вчера же направился к одному сведущему
по этим делам человеку, имя которого называть не буду, и я узнал от него, что наша партия меньше
как за пять тысяч не может быть продана, что
цена держится крепко.
Шелковников начал докладывать языком служебной бумаги. На заводе все благополучно. Ждут только приезда Василия Терентьевича, чтобы в его присутствии пустить доменную печь и сделать закладку новых зданий… Рабочие и мастера наняты
по хорошим
ценам. Наплыв заказов так велик, что побуждает
как можно скорее приступить к работам.
— Вестимо…
какие это деньги!.. Знамо, мало… тридцать ден!..
Цена не
по времени… — заговорили в толпе.
— Вот, примерно, наслышан я, что ты в работники нанимаешься, — продолжал Глеб, —
какая же твоя
цена?.. Мы поденно не нанимаем: берем
по месяцам.
— Ваш Михайло Тимофеич человек непонимающий, — говорил вполголоса Кузьмичов, — не за свое дело берется, а вы понимаете и можете рассудить. Отдали бы вы мне,
как я говорил, вашу шерсть и ехали бы себе назад, а я б вам, так и быть уж, дал бы
по полтиннику поверх своей
цены, да и то только из уважения…
Но согласитесь, что ежели на каждой российской сосне сидит
по вороне, которые все в один голос кричат: посрамлены основы! потрясены! — то
какую же
цену может иметь мнение человека, положим, благонамеренного, но затерянного в толпе?